фото показано с : rup.ee

В любой деятельности, в том числе и в экономике, всегда необходимо учитывать два, казалось бы, противоположных принципа. Во-первых, все следует делать как можно более просто. Во-вторых, нужно давать себе отчет в том, что часто у сложной проблемы нет простого решения.

Кроме того, необходимо также учитывать, что то, что в данном случае просто, а что нет, зависит от контекста и времени.

Примерно двенадцать лет назад шла дискуссия о том, создана ли уже у нас  благоприятная экономическая среда для развития и в дальнейшем можно будет заниматься только, так сказать, тонкой настройкой, или нет. Дискуссия закончилась тем, что ее превратили в шутку. А зря.

Если при определении тонкой настройки исходить из того, что те реформы, которые уже десятилетиями назывались структурными реформами, были не только проведены к моменту присоединения Эстонии к Евросоюзу, но и гармонизированы с правовым пространством Евросоюза, то изменения, совершаемые в дальнейшем, можно свободно назвать тонкой настройкой.

Ведь нельзя сравнивать изменение какого-либо конкретного распоряжения с проводимым в ходе структурных реформ принятием и применением законов, регулирующих сбалансированность бюджета, отмену субсидий, поощрение сбережений и инвестиций, в том числе устранение барьеров для иностранных инвестиций, либерализацию финансового сектора, поддержку экспортоориентированной экономики, принципы конкуренции и так далее.

К сожалению, у нас сложилось так, что куда ни глянь, везде можно увидеть нерешенные[JL1] проблемы, а кое-где даже и их скопление в таком объеме, который никак не хочется назвать тонкой настройкой.

Однако дело здесь не в самой тонкой настройке. Проблемы стали накапливаться и требовать серьезных изменений, потому что необходимая тонкая настройка слишком часто либо не проводилась вовремя, либо вообще не проводилась.

Кажется, что непроведение тонкой настройки не могло быть вызвано исключительно ошибками, сделанными при составлении конкретных нормативных актов. Где-то была еще какая-то загвоздка, и найти ее совсем нетрудно.

«Высеченные в камне» позиции

Прежде всего, согласно экономической идеологии, которая начала у нас господствовать почти с самого начала, нам не требовалось никакой тонкой настройки. Но при этом мы не учли, что надеяться на налаживание дел на рынке можно только в том случае, если экономическая деятельность протекает на действительно конкурирующем рынке, а также то, что экономика не есть вся жизнь.

Так, в наш комплект принципов, препятствующий неизбежно необходимой тонкой настройке, входят такие «высеченные в камне» точки зрения, как: с налогами не играют, налоговое бремя следует снизить, займы давать нельзя, исключения делать нельзя, со всеми нужно обращаться одинаково, временные меры никому не принесут пользы и прочие.

Сами по себе эти точки зрения не являются ни правильными, ни неправильными. Необходимость, а также строгость или необоснованность их соблюдения всегда зависят от контекста, в том числе от времени и внешней среды. Они правильны как принцип, но не тогда, если они применяются в каждой ситуации.

Ведь время и жизнь показали, что ни наш внутренний, ни мировой рынок и действующие там субъекты не всегда ведут себя именно так, как описывается в теории.

По этой причине вполне естественно, что весьма часто мы сами не были удовлетворены теми последствиями, к которым нас приводит такая надежда на рыночные силы. Например то, что самый высокий за последние два года рост цен в Европе произошел[JL2] именно в Эстонии, и отчасти он был обусловлен приверженностью избранным нами принципам.

Фортепиано без черных клавиш

Со временем также стало ясно, что набор имеющихся в нашем распоряжении инструментов, небольшим количеством и простотой которых мы гордились на протяжении десятилетий, не особо подходит для тонкой настройки. Особенно если условия внутренней и внешней среды быстро меняются.

Выяснилось, что набор экономических рычагов, имеющихся в нашем распоряжении, подобен фортепиано без черных клавиш, на котором, вопреки ожиданиям, вместо собачьего вальса придется играть более профессиональную музыку. При этом кажется, что ситуация является сложной не столько по техническим причинам, а, скорее, по эмоциональным. Ведь добавление черных клавиш означало бы отказ от позиций, десятилетиями провозглашавшихся основой успеха.

К сожалению, менять позиции действительно рискованно, потому что тогда все может легко выйти из-под контроля. Существует опасность стремления изменить больше, чем необходимо, и то, чего вообще не следует менять.

Кроме того, необходимо учитывать и то, что, независимо от выбора экономико-политических решений, самым общим препятствием на пути своевременного проведения необходимой социально-экономической тонкой настройки является представление о том, что мы живем в линейном, равномерно и стабильно развивающемся мире, где все будет продолжаться так, как было до сих пор.

Цена откладывания инвестиций

Сегодняшние проблемы с бюджетом и налогами вытекают из того, что своевременно – то есть когда это было необходимо – непроведенная тонкая настройка сделала их решение более дорогой и технически более сложной[JL4]. Иными словами, теперь нужно исправлять не только проблемные места, но и вызванные ими социальные и экономические побочные эффекты.

Хотя в настоящее время обсуждаются различные идеи повышения существующих налогов или введения новых налогов, многие инвестиции, необходимые сегодня и нацеленные на завтра, все равно не будут сделаны. Например, постоянно растущие проблемы финансирования здравоохранения, обслуживания дорог и местных самоуправлений, не говоря уже о таких сложных вопросах, как сохранении нации.

Сегодня еще можно отложить вышеперечисленные расоды, но, прежде чем их отложить, следует подумать, какова будет цена их отсрочки.

Что особенно плохо в сложившейся ситуации, так это то, что ни одна из сегодняшних проблем, возьмем в качестве примера такие, как недостаточность государственных доходов (точнее, отсутствие баланса между потребностями и возможностями), неэффективность сложившегося заселения (вызванная этим необходимость оказавшихся непосильными капиталовложений и расходов по содержанию), скромный уровень инфраструктуры, низкая рождаемость и низкое место Эстонии, как красная лампа, в таблице европейской системы социального обеспечения, не появилась именно сегодня и внезапно.

Мы годами отказывались либо видеть эти проблемы, либо реагировать на них, и в то же время гордились тем, что можем все организовать дешевле и проще, чем наши более опытные и состоятельные соседи.

Разрыв в состоятельности не сокращается

К сожалению, реальность оказалась несколько иной. И должна была оказаться, потому что было невозможно в нашем культурном пространстве, на которое больше всего влияли и влияют Скандинавские страны, построить американское или опирающее на философию тонкого государства сингапурское общество.

У нас также не было никаких оснований полагать, что те средства и отношение, благодаря которым наши соседи поднялись на абсолютную вершину мира как с точки зрения экономики, так и человеческого развития, обязательно потянут нас на дно.

Исходя из этого, сейчас самое время подумать, почему мы в течение 28 лет не смогли сократить разрыв в уровне благосостояния со Скандинавскими странами[JL5], несмотря на то, что мы стали за это время в три раза богаче.

В 1995 году валовой внутренний продукт (ВВП) Эстонии на душу населения (в стабильных международных долларах 2015 года) был на 36,2 тысячи долларов меньше, чем соответствующий показатель Дании, а в 2021 году эта разница составляла 36,7 тысячи долларов. По сравнению со Швецией картина более мрачная. В 1995 году разница составляла 27,5 тысячи долларов, а сейчас – 32,6 тысячи долларов. По сравнению с Финляндией эти цифры составляют 22,8 и 24,6 тысячи соответственно.

При желании мы можем гордиться тем, что если в 1995 году наш ВВП на душу населения составлял всего 20% от показателя Швеции, то на сегодня мы достигли 40%, а по сравнению с Финляндией этот показатель вырос с 23% до 47%, а также тем, что по паритету покупательной способности мы весьма близко подошли к состоятельным странам.

Чтобы лучше понять разницу между относительными и абсолютными показателями, подумаем о том, что, хотя в Лаосе, где в 1995 году ВВП на душу населения составлял 2,2%, а в 2021 году – целых 4,7% от шведского показателя, что означает, что он рос несколько быстрее, чем у нас, ВВП на душу населения увеличился в течение того же времени меньше, чем на две тысячи долларов против почти 20 тысяч долларов в Швеции.

Общее развитие в современном мире увлекает за собой большинство стран, и чем ниже стартовый уровень, тем больше улучшаются относительные показатели, однако процесс сближения (конвергенция) с действительно богатым миром не так прост, как может показаться из относительных показателей. Большая часть превосходства наших соседей, их качества жизни и способности к развитию исходит именно от номинального богатства, превышающего наши возможности, и это – наша забота, конечно, в том случае, если мы не хотим и в дальнейшем оставаться бедняками, то мы должны суметь начать сокращать разницу в номинальных деньгах. Корея справилась с этим за полвека, а почему мы не можем?

Сомнительная «серебряная пуля»

Хотя нет никаких сомнений в том, что нормальная макроэкономическая среда может дать возможность идти в ногу с общим развитием, для движения из более низкой группы развитых стран в сторону более состоятельных стран нужно еще что-то.

Очевидно, в первую очередь следует перестать искать серебряные пули и смириться с тем, что дополнительный доход придется собирать понемногу, как пчела собирает[JL6] мед, перелетая с цветка на цветок. При этом будет полезно, если мы будем больше внимания уделять будущему, потому что если мы будем учитывать будущее, то это даст нашим начинаниям необходимую для развития стабильную среду.

Так как у нас чрезмерные государственные расходы весьма часто рассматриваются как фактор, сдерживающий экономическое развитие, и считается, что нашей серебряной пулей могло бы стать их сильное сокращение, я приведу общие государственные расходы упомянутых выше стран.

В Скандинавских странах соотношение общих государственных расходов и ВВП редко опускается ниже 50%; у нас, как правило, этот показатель вместе с поддержкой из фондов ЕС составляет примерно 40-45% от ВВП, а в Лаосе обходятся примерно 18 процентами.

Если в большинстве стран мира низкие общие государственные расходы означают низкий уровень образования, здравоохранения и социальной защиты, то у нас, поскольку мы использовали денежные средства из фондов поддержки для замены/сокращения наших собственных налоговых поступлений, более низкие общие государственные расходы/налоговое бремя означают, что за последние двадцать лет мы смогли сделать в развитии нашей инфраструктуры далеко не так много, как было бы возможно.

При этом, самое странное, очевидно, то, что, хотя мы сами годами признавали, что региональное развитие и неравенство являются у нас серьезными проблемами, требующими решения, мы предпочли снижение ставки подоходного налога вместо решения этих проблем.

К сожалению, вопрос не только в гравийных дорогах в периферийных регионах. Проблемы, требующие решения и денег, накопились и в здравоохранении, и в образовании, и в науке. К сожалению, таблица нашего бюджета в Excel составляется по правилам нулевой суммы, поэтому найти там деньги для решения усугубившихся со временем проблем путем перемещения денег невозможно.

Сложная налоговая система

Одной из причин здесь является наше отношение к налогам. В ситуации, когда в стране действует простая налоговая система, основанная на четырех основных налогах (социальный налог, налог с оборота, подоходный налог и акцизы) и по принципу однообразная, без исключений, возможны только налоговые изменения, одинаково затрагивающие все субъекты. Делать их неприятно, так как в реальном мире социально-экономическая среда постоянно меняется, и поскольку субъекты налогообложения существенно отличаются друг от друга, то такие изменения, вероятно, окажутся для какой-то группы несправедливыми и не учитывающими возможности разных субъектов по уплате налогов.

На самом деле наше «поле игры» еще меньше, потому что при введении акцизов у нас «связаны руки». Жизнь показала, что при чрезмерном повышении акцизов потребление весьма быстро перемещается в[JL7] соседнюю страну.

Однако правда, что трудно найти в мире страну, которая не хотела бы упростить налогообложение. К сожалению, кажется, что это никому не удается. Ведь проблемы со сложностью налоговой системы начались с того, что испокон веков при налогообложении учитывалась способность субъектов к уплате налогов.

И мы соблюдали критерий способности налогоплательщика к уплате налога, правда,установив необлагаемый минимум только в случае подоходного налога, но в отличие от нас вопрос о способности к уплате налога нигде не решается так просто, что начиная с какой-то точки с левой стороны находятся те, кто в состоянии платить налоги, а с правой – те, кто не в состоянии. Помимо такого разделения на черное и белое, считается необходимым признать существование и различных оттенков серого цвета.

С технической стороны налоги могли бы быть абсолютно одинаковыми и без исключений, однако, во-первых, для этого потребовалась бы достаточно сильная система социальной защиты, чтобы вывести незащищенное население из-под риска бедности. А во-вторых, и, может быть, даже важнее – следует учитывать вредное влияние жизни на пособиях на ценностное сознание всего общества. Вероятно, именно по этой причине чрезвычайно простые налоговые системы применяются в мире относительно редко.

Отсутствие интереса к экономике заселенности

Поскольку сегодняшний дефицит налоговых поступлений больше того, что можно сыграть на наших трех существующих клавишах, то вполне естественно, что на обсуждение будут вынесены предложения о введении новых налогов. В большинство из них такие, которые еще совсем недавно считались ненужными или даже глупостью.

Хотя каждое из этих предложений является по-своему рациональным, их общим недостатком является то, что их хотят ввести в спешке, без проведения необходимой подготовительной работы. Можно сказать и так: сейчас за два месяца хотят сделать все то, чему много лет препятствовали.

Во-вторых, следует остановиться на малоизученной проблеме территории и заселения страны.

Кажется, что до сегодняшнего дня мы мало интересовались тем, во что нам обошелся недостаточный интерес к экономике заселения. К тому, во сколько обойдется тот или иной тип заселения при строительстве и эксплуатации.

Такого рода игнорирование началось еще во времена реформы собственности. Мы считали реституцию самым доступным, простым и справедливым решением и не думали о том, что в некоторых местах выплата даже большой компенсации гораздо более оправдана и к тому же дешевле, чем возвращение имущества, мы не учли изменения, произошедшие в инфраструктуре, и их экономическое значение.

Теперь это в прошлом, но плохо то, что с тех пор у нас было такое же отношение к использованию нашего самого большого богатства – земли. В результате львиную долю из 110 000 жителей окружающих Таллинн волостей составляют бывшие таллиннцы, которые теперь живут довольно разрозненно на территории в десять раз большей, чем Таллинн, и нуждаются в большей во много раз инфраструктуре, чем им было нужно, когда они жили в Таллинне. А особенно они нуждаются в качественной инфраструктуре, чтобы добраться до Таллинна.

Таллинн, напротив, теряет своих коренных жителей, однако освободившиеся жилые площади не остаются пустыми. Туда заселяются люди из других регионов Эстонии, страдающих от опустошения.

В таком перемещении населения само по себе нет ничего плохого, но необходимо знать, что это означает для Эстонии в целом и для нашего будущего. Что означает превращение ржаных полей в жилую или производственную землю. Нужно также знать, кто такое перемещение населения до сих пор оплачивал и кто в будущем будет оплачивать. Наконец, также интересно узнать, как все это сочетается с климатическими целями, ведь такой образ жизни опирается на наличие легковых автомобилей.

Участь второй ступени

А то, как промедление с тонкой настройкой, непонимание ее необходимости может испортить даже хорошо спланированную реформу, мы можем увидеть на примере второй ступени накопительной пенсии. Реформу, которую совершенно обоснованно начали с большой осторожностью, рассматривали у нас, как и многое другое, не нуждающейся в тонкой настройке. По этой причине не было готовности достаточно быстро изменить условия инвестирования денег, накопленных во второй ступени, даже когда процентные ставки по всему миру были изменены на отрицательные. Хотя не нужно было творить никаких чудес, а быстро позволить пенсионным фондам снизить ставку вложения денег в инструменты без доходности или с доходностью, ставшей отрицательной.

Здесь важно понимать, что проблема заключалась не столько в запоздалой реакции во время финансового кризиса, сколько в том, что мы не привыкли быть готовыми к проведению необходимых изменений.

К сожалению, с изменением системы выплат из второй пенсионной ступени затянули еще дольше. Однако и здесь не нужно было ничего делать, кроме как расширить возможность выплаты фондовых пенсий, как только стало ясно, что осуществление выплат через страхование быстро обесценит деньги, собранные в условиях нулевой процентной ставки и инфляции. Нужно было только переключиться на инструмент, который мог бы компенсировать инфляционные потери в период совершения выплат и, вдобавок к собранному, минимальные проценты.

Хотя на сегодняшний день эти недостатки устранены, задержка с реагированием уже сделала свое дело. Вторая пенсионная ступень, которая примерно через два десятка лет должна была вывести пенсионеров из относительного риска бедности и снизить давление на повышение социального налога, сегодня распадается так же быстро, как и обновляется.

Зеленый поворо

К сожалению, проведение зеленого поворота имеет те же недостатки, что и другие сфе. ры жизни. Делая правильное дело, оставляются без внимания именно те детали, которые со временем перерастают в трудноразрешимые проблемы.

Так, из возобновляемых источников энергии за последние семь лет росло самыми быстрыми темпами производство солнечной энергии. Если в 2016 году было произведено 10 гигаватт-часов (ГВтч) солнечной энергии, то в прошлом году – 596 ГВтч, то есть в 50 раз больше. Только за прошлый год добавилось 161 ГВтч, или почти 50%. Производство солнечной энергии – это представляющий исключительный интерес бизнес, и его развитие получало всестороннюю поддержку.

Но в дальнейшем вряд ли, так как в середине мая собственники и основатели небольших парков солнечных батарей услышали неприятную новость: условия продажи их электроэнергии в сеть в ближайшем будущем могут существенно измениться, причем не в их пользу. Им посоветовали заняться производством электроэнергии для собственного потребления и приобретением накопителей энергии.

Хотя необходимость проведения такого принципиального изменения была не только предсказуемой, но и очевидной, тем не менее речь идет о существенном изменении условий для малых частых предпринимателей. Неправильно развивать имеющую переменчивый и прерывистый характер солнечную и ветровую энергетику таким образом, что вопросы и условия накопления энергии решаются задним числом. У нас эту проблему почему-то до сих пор игнорировали.

Однако мы не можем надеяться на то, что то небольшое количество энергии, которое мы производим, всегда найдет место на рынке или что всегда на рынке можно будет получить то, что нам нужно.

К тому же: даже если мы действительно всегда можем купить и продать то, что нам нужно, стоит знать, по какой цене это можно сделать. Уже сейчас, когда в нашей[JL10] рыночной зоне относительно мало солнечных и ветровых парков, в то время, когда светит солнце, рыночная цена на электроэнергию отрицательная.

В заключение

Из данных Всемирного банка явствует, что Эстония принадлежит к тем очень немногим странам с уровнем благосостояния выше среднего, которые смогли идти в ногу с развитием 25 самых богатых стран, но которым не удалось сократить разрыв с ними. А ведь у нас есть почти все, что нужно, чтобы начать сокращать этот разрыв. Не хватает только желания и умения активно заниматься тем, что можно было бы назвать «тонкой настройкой».

Выяснилось, что набор экономических рычагов, имеющихся в  нашем распоряжении, подобен фортепиано без черных клавиш, на котором вместо собачьего вальса придется играть более профессиональную музыку.

Сегодняшние проблемы с бюджетом и налогами вытекают из того, что своевременнонепроведенная тонкая настройка сделала их решение более дорогой и технически более сложной.

.

Подробнее читайте на rup.ee ...

40 +